Связь всегда сохраняется, даже когда я в отпуске, всегда пишут или звонят пациенты

О чем трансплантологи помнят спустя много лет, кто такие «курсанты» и почему другие специалисты начинают смотреть на пересадку органов иначе? Рассказывает Заведующий хирургическим отделением № 1 НМИЦ трансплантологии и искусственных органов им. ак. В. И. Шумакова, врач-хирург, уролог, детский-хирург, к. м. н. Джабраил Азизович Сайдулаев.

Как Вы пришли в трансплантологию?

— Я изучал урологию углубленно, поступил в ординатуру в наш центр в 2007 году. Трансплантология увлекла тем, что пересадка почки дает шанс тем пациентам, которым другие возможности урологии, нефрологии не могут помочь жить полноценной жизнью. После ординатуры, после 2009 года, мне посчастливилось остаться в нашем центре, уже продолжать работу в качестве врача-хирурга и врача-консультанта по урологии. Центр ведь занимается и другими сочетанными патологиями.

В чем специфика пересадки почки?

— Наше отделение занимается не только трансплантацией почки, но и трансплантацией поджелудочной железы, общей хирургией у пациентов с трансплантированными органами, а также детской трансплантацией. Каждый случай по-своему интересен. Наши «курсанты» (студенты-медики), проходящие обучение, хотят потом к нам обратно, потому что все операции уникальны. Когда в одной палате находится человек лет 70 после пересадки, а в другой — годовалый ребенок, тоже после трансплантации, такой контраст молодых медиков очень впечатляет. Это медицина будущего в своем роде, но она уже здесь и сейчас!

Можете рассказать о случае из практики, который Вам особенно запомнился?

— Их очень много. Вот на днях у нас выписался мальчик 14 лет с диабетом, который сильно поразил его органы. Была одномоментная трансплантация почки и поджелудочной железы. Что порадовало — у поджелудочной сразу была идеальная первичная функция, то есть с момента трансплантации ни разу не потребовался инсулин. И он на днях выписался с абсолютно хорошими анализами. Теперь он не должен следить за каждым приемом пищи, чтобы сахар упал или наоборот поднялся. Парень теперь может жить нормальной жизнью.

Говорят, что у трансплантологов остается связь с пациентами на всю жизнь. Что Вы об этом думаете?

— Связь всегда сохраняется, даже когда я в отпуске, всегда пишут или звонят пациенты. Потому что человек с трансплантированным органом — это своеобразный пациент. Есть такие пациенты, которых я веду столько лет, сколько я работаю здесь. Им спокойнее, когда что-то советует «свой» врач, хотя у многих уже открыты программы в регионах. Я, когда выписываю их, всегда говорю и повторяю каждый раз: первый год проживите строго по правилам! Будьте очень внимательны к соблюдению всех рекомендаций. Живите полноценно, но не забывайте, через что вы прошли.

Если первый год проходит гладко, то потом иногда, мне кажется, они вообще забывают, что у них трансплантированный орган. У меня есть такие пациенты, которых я оперировал лет 15 назад, и у них идеальные анализы. Они могут раз в два года или в три даже приехать на очный контроль, но мы обязательно ведем дистанционный контроль с нефрологом.

Что Вас вдохновляет в работе?

— Самое вдохновляющее — это выздоровевшие пациенты, конечно. Это заряжает на новые подвиги. Самое тяжелое — и морально, и физически — это когда приходится по 24 часа работать. Но по-другому невозможно.

Почему важно говорить о жизнеспасающей роли донорства?

— Мы делаем каждый год больше и больше операций, у нас тут и днем, и ночью работа. Но количество больных растет, поэтому и донорство должно развиваться. Врачи и те люди, кто хоть раз с этим столкнулся, кто видел этих больных до операции, те совсем иначе на это смотреть начинают. Надеюсь, что с каждым годом не пациентов, но тех, кто понимает, как важно донорство органов, будет все больше.